Андре Бьёрке - Паршивая овца [Мертвецы выходят на берег.Министр и смерть. Паршивая овца]
— Ну, Веум, кто же там был кроме тебя?
— Минимум четыре человека. Один сшиб меня на лестнице, другой огрел по голове — и еще двое.
— Веселая компания, как я погляжу. Никто случайно не танцевал канкан?
— Один парень, похоже, видел призрак смерти, и девушка.
— Девушка… — Он раскрыл рот, и я был почти восхищен тем, что сигарета не упала на стол. — Именно за ней-то ты и охотился, если я действительно знаю тебя.
Я твердо посмотрел на него.
— Это моя работа. Мне поручили найти ее, узнать, как ее дела, и…
— И…
Я попытался представить ее лицо, но я видел его всего лишь несколько секунд, и в памяти ничего от тех секунд не осталось.
— Меня ударили по голове сзади чем-то тяжелым. Когда я очнулся, то дом уже горел.
— Сейчас он казался более заинтересованным.
— Как долго ты был без сознания?
— Не знаю. Во сколько вы приехали?
Он порылся в бумагах на столе.
— Вот… сообщение о пожаре поступило в… 22.35. Пожарная команда прибыла на место в 22.39. Мы — на две-три минуты позже.
Я подумал.
— Было около десяти, когда я вошел в дом. Кто-нибудь должен был заметить, как убегал тот парень, что сшиб меня. И другие. Если только… Вы ничего не обнаружили на пожарище?
Он отрицательно покачал головой и лишь продолжал постукивать карандашом по поверхности стола.
— Эта девушка… У нее есть имя?
Я кивнул. Большинство людей имеют имена.
Он посмотрел на меня своим каменным взглядом, но так ничего и не сказал.
Я быстро продолжил:
— Если ты хочешь его узнать, я должен сначала позвонить ее сестре, моему клиенту.
Он снисходительно улыбнулся и фыркнул:
— Звони хоть папе римскому, только назови мне имя.
Я набрал номер Регистра жителей. Карин сняла трубку и прежде, чем я успел объяснить, в чем дело, выпалила:
— Господи, Веум! Я пыталась дозвониться тебе. Я читала сегодняшние газеты. Что случилось? Что! Надеюсь, Сирен не было в доме? Как ты себя чувствуешь?
— Да-да. Ночь в реанимации, и я в отличной форме, как и старший инспектор, — ответил я. — И — нет. Она успела убежать, скажем так.
Мюус прищурился.
— Значит, она все-таки была там.
— Да.
— Ты поговорил с ней?
— Мы успели обменяться парочкой взглядов, прежде чем кто-то ударил меня сзади по голове.
— Ударил? Господи, какой кошмар!
— Полиция так не считает!
— Где ты сейчас?
— В полицейском участке.
— В поли…
— Именно поэтому я и звоню тебе. Они хотят знать имя твоей сестры. Я не могу назвать его без твоего разрешения.
— Если только они не пойдут к матери, то…
— То тогда все в порядке?
— Да. Ты перезвонишь мне? Я должна узнать…
— Я позвоню. Пока.
Я положил трубку и посмотрел на Данкерта Мюуса.
— Все в порядке.
— Имя?
— Сирен Сэвог.
Он медленно записал имя и долго смотрел на него. Затем лихорадочно принялся разрывать залежи важных бумаг на своем столе.
— О черт… — Он посмотрел на меня и расплылся в улыбке. — Интересно… Очень интересно. — Своим толстым указательным пальцем — одним из самых известных указательных пальцев в городе — он ткнул в кнопку селектора. — Мне нужна информация на Сирен Сэвог! — приказал он. — Возраст… — Он посмотрел на меня.
— Двадцать восемь лет.
— Двадцать восемь лет, — повторил Мюус. — Внешние приметы…
— Может, будет лучше, если я сам… — И я сделал движение по направлению к селектору.
Мюус прорычал:
— Я свяжусь с вами позже. — Он отключил связь и обратился ко мне. — Когда будешь уходить, скажи дежурному ее приметы. Я хочу знать все детали — цвет волос, прическа, одежда, особые приметы, словом, все, что может нас заинтересовать. Ты и сам знаешь.
— Но… Откуда вдруг такой интерес?
Он в задумчивости посмотрел на меня.
— У нас был уже подобный случай полтора года тому назад.
— Ну и что?
Он ядовито посмотрел на меня.
— В прошлый раз погиб один человек. Меня привлекло то, что у него и у этой девушки одинаковые фамилии.
— Ты думаешь о… Имя того человека… Асбьерн Сэвог?
Он опустил свои кулачищи на стол.
— Вот это уже ближе к делу, Веум! Почему ты сразу же об этом не рассказал? Значит, у тебя есть еще кое-что рассказать?
Я покачал головой.
— Нет. Это ее муж. Тот случай заставил ее приняться по новой за наркотики.
— И ты не считаешь это странным? Что ее муж сгорел полтора года тому назад, а она вновь замешана в похожем пожаре сегодня?
— Вчера.
— Ну да! — Он со злостью посмотрел на меня.
Да. Сейчас, когда он спросил меня, я нашел это действительно странным. Я должен не забыть напомнить ей о совпадении при нашей следующей встрече. Но если учесть, что все полицейские этого города охотятся за ней сейчас, то наша встреча может состояться не так уж и скоро.
— А тот пожар расследовали?
Он порылся в бумагах.
— Не так чтобы очень. Не было сделано никакого окончательного вывода. Может быть, на этот раз нам это удастся. Если только мы заполучим эту… Сирен Сэвог.
Сейчас я мог наблюдать процесс формирования мыслей в его голове. Сам рот растянулся в стороны, а уголки опустились вниз, как на портрете директора музея, сделанного Карлом Барксом.
— А ты, Веум, должен держаться от этого дела на безопасном расстоянии. Сейчас это наше дело. Мы сами отыщем Сирен Сэвог, а ты…
— Я? Что ты хочешь мне предложить?
Он перегнулся через стол и уставился мне в глаза.
— Делай что хочешь, черт бы тебя побрал, Веум, только держись от нас подальше. До тех пор, пока не найдешь для меня очередной труп. Пока не найдешь труп, Веум…
5
Я вернулся в контору на Страндкайен, поднялся на четвертый этаж и вошел в свой кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.
Контора была лучшей иллюстрацией к книге моей жизни. Стол стоял там же, где и всегда. Никто не передвинул стула. Серый конторский шкаф был всего лишь пустым реквизитом. Даже из бутылки норвежской водки в нижнем ящике письменного стола не испарилось ни капли драгоценной жидкости. Но эту-то ошибку я должен был исправить. Маленький глоток картофельного спирта с привкусом тмина. Легкий запах осени во рту.
Это помогло мне обрести спокойствие, и я смог даже выглянуть в окно. Юго-восточный ветер пытался сорвать с домов крыши. Люди цеплялись за свои зонтики как за единственное, что могло удержать их на земле. Они напомнили мне прикрученные намертво фигурки на детской карусели в закрытом на зиму парке под дождем и снегом. На склонах гор штурму пытались противостоять деревья. Но неумолимый ветер все равно срывал с них последнюю листву. Осень — ужасное время года. Она напоминает мне давно заброшенный дом, в котором гуляет ветер и все время хлопает дверь.
